– Верно. – Рейна подняла брови вверх.

– Но откуда я это знаю?

– Потому что я так выгляжу?

– Потому что мне это сказали ТехОчки.

– Бредятина.

Говорящие очки. Вот почему он был таким взволнованным.

– Моя комната тоже умеет разговаривать, – заметила Рейна скорее для себя.

– Я всегда хотел себе ТехОчки! Они не просто демонстрируют мой статус, но и очень полезны, – мечтательно произнес Бишоп.

Они добрались до верхнего этажа башни и вышли из лифта. Рейна почувствовала облегчение. Девушка вышла из закрытого пространства и снова могла дышать. Они находились в пустой комнате, размер которой сложно было оценить. Она была белой, такой белой, что, казалось, светилась.

– Добро пожаловать в рай, место, где все возможно, – объяснил Бишоп.

– Что мы тут делаем?

– Терпение, принцесса. Терпение. Я думаю, тебе понравится. – Губы представителя подрагивали, будто он не мог дождаться рассказать ей как можно больше.

– Садись, – сказал он, показывая на два белых стула посреди комнаты, которые Рейна до этого не видела.

Она выполнила его просьбу. Когда девушка спросила себя, что они забыли в белой комнате, потерявшей все свои цвета, все вокруг изменилось. Вездесущий белый цвет исчез, из пола начала расти трава, папоротники и деревья.

– Что за… – Рейна вскочила на ноги.

Сквозь белые плиты на потолке пробивался золотой солнечный свет, он падал на верхушки деревьев и танцевал на мягком мху. Рейне казалось, будто она стоит посреди леса. Девушка слышала шум ветра, летящего ей навстречу через кроны деревьев, и пение птиц. Но что-то было не так. Она сделала глубокий вдох, но не уловила запаха леса. Ее пальцы скользили по стволу дерева. Это были проекции.

– Фантастика, не правда ли?

– Да!

Это напоминало Рейне о времени, когда она жила со Шторми в лесу. Лето там было настоящей мечтой. Они лежали на траве, ели ягоды и купались в речке. Зимы были суровыми, но тем не менее счастливыми, когда они играли в белом снегу. Даже если они боролись за выживание, Шторми брала все заботы на себя. Она всегда защищала Рейну. Лес исчез, и на его месте выросли бетонные стены, вытягивающиеся навстречу серому небу.

– Серый округ! – крикнула Рейна.

Она сразу узнала дымящиеся трубы и заводы, хотя вокруг нее не было проекции смога и мусора.

– Я подумал, что ты скучаешь по прежней родине.

– Я… – начала Рейна.

Это было правдой. Проекции узких бетонных переулков и вечно пасмурного неба заставили ее сердце биться чаще.

– Ты можешь ничего не говорить. Я все понимаю, – сказал Бишоп и положил руку ей на плечо, что было удивительно доверительным жестом для Авентина.

– Да?

– Конечно, – он серьезно кивнул. – Эти места долго были твоим домом, и, даже если не всегда все было гладко, эти воспоминания точно останутся для тебя позитивными.

– Ты иногда скучаешь по округу Питч?

На секунду, по его лицу проскользнула тень, и руки коснулись угольков на ремне.

– Уголь из шахт течет в моей крови точно так же, как смог из Серого округа в твоей. Это навсегда останется нашей частью.

Некоторое время они просто сидели там и смотрели на проекции Серого округа, думая каждый о своем.

– Спасибо, – прошептала Рейна.

– Ты можешь в любое время просить меня привести тебя сюда. Так часто, как захочешь.

На обратном пути к апартаментам Рейна держала глаза широко открытыми, чтобы спланировать возможный маршрут побега. Или хотя бы расширить свою ограниченную свободу передвижения.

– Прошу прощения.

Рейна инстинктивно отпрянула.

Она столкнулась с часовым, когда они выходили из лифта. На мужчине не было шлема, что показалось Рейне странным. Она почти забыла, что под шлемами скрывались настоящие люди. У него было угловатое лицо с твердыми чертами, которые действительно ему шли. Машина для боя. Маленький шрам разрезал его левую бровь. Он, должно быть, специально его оставил, потому что шрамы очень легко удалялись. Он держал в руках коробку, которая почему-то двигалась.

– Я Найф. – Он пытался выглядеть дружелюбно, что не очень-то хорошо получалось.

Его улыбка выглядела нелепо, а его речь напоминала компьютерную. Наверняка бороться у него получалось лучше, чем вести светские беседы.

– Какое интересное имя, – отметила Рейна.

– Да, я выбрал его самостоятельно после обучения. – Найф пожал плечами.

Рейна так и думала.

– Мы будем часто видеться в будущем, потому что я теперь ответственный за вашу безопасность.

«Ух ты, Тиберий нашел мне няньку».

– Если мой отец считает это необходимым… – сказала Рейна, скрестив руки на груди.

Найф промолчал, но так как Рейна больше ничего не говорила, он протянул ей коробку.

– Я думаю, это твое.

Из коробки раздалось знакомое рычание, заставившее сердце Рейны выпрыгивать из груди.

Кассиопей?! Она вырвала коробку из рук солдата и осторожно положила ее на пол.

– Верный парень, – одобрительно сказал Найф.

– Да, он такой.

Рейна посмотрела на Найфа и попыталась вспомнить, встречала ли она его раньше. Но все часовые были одинаковыми, и она не видела ни одного из них без шлема.

Мужчина кашлянул.

– Я хотел достать его из коробки, но он попытался меня укусить.

– Да, не каждый ему нравится. – Рейна открыла коробку, и мангуст прыгнул ей на руки. – Особенно он не любит часовых.

Она прижала Кассиопея к себе, и зверек не стал протестовать.

– А еще больше он, видимо, не любит тех, кто обижает его хозяйку. В Сером округе я задержал вас, когда вы спешили на помощь мятежнице, – солдат улыбнулся.

– Пытался задержать, ты хотел сказать? – исправила его Рейна, когда вспомнила обо всем. – Ты был парнем, которого я ударила шокером?

– Да. Ваша электрическая дубинка вывела меня из строя. – Найф совсем не обижался. По крайней мере, так казалось. Тиберий, видимо, хорошо его проинструктировал.

– Я получу свое оружие обратно? – лицемерно спросила она, хотя и знала, какой ответ получит.

– Я могу спросить у Тиберия.

«Спасибо, что еще раз убедил меня в том, что покорно слушаешься отца».

Она должна быть аккуратна. Ее отец явно выбрал Найфа не просто так.

– Передай отцу мою благодарность, – сказала Рейна.

Девушка была благодарна Тиберию за то, что он привез ей мангуста, дабы показать свои добрые намерения. Но этого недостаточно для того, чтобы завоевать ее доверие. Напротив. Она теперь будет еще осторожнее.